В домике Грина

В Старом Крыму[1] мы были в доме Грина. Дом белел в густом саду, заросшем травой с пушистыми венчиками. В еще свежей траве, несмотря на позднюю осень, валялись листья ореха. Сла­бо жужжали последние осы.

Маленький дом был прибран и безмолвен. За окном легкой тучей лежали далекие горы.

Суровая обстановка была скрашена только одной гравюрой, висевшей на стене. Это был портрет Эдгара По.

Мы не разговаривали, несмотря на множество мыслей, и с ве­личайшим волнением осматривали суровый приют человека, обладавшего даром могучего и чистого воображения.

Этот писатель, бесконечно Одинокий и не услышанный в рас­катах революционных лет, сильно тосковал перед смертью о лю­дях. Он просил привести к нему хотя бы одного человека, чи­тавшего его книги, чтобы увидеть его, поблагодарить и узнать наконец запоздалую радость общения с людьми, ради которых он работал.

Но было поздно. Никто не успел приехать в сонный, далекий от железных дорог провинциальный город. (145 слов)

По К. Паустовскому

Особенный вечер

Действительно, тот зимний вечер в последний день девятнад­цатого века не был похож на все остальные. Снег падал медленно и важно, и хлопья его были такие большие, что казалось, будто с неба слетают на город легкие белые цветы. По всем улицам слышался глухой перезвон извозчичьих бубенцов.

Когда я вернулся домой, елку тотчас зажгли и в комнате на­чалось такое веселое потрескиванье свечей, словно вокруг бес­прерывно лопались сухие стручки акации^[2].

Около елки лежала толстая книга — подарок от мамы^[3]. Это были сказки Христиана Андерсена.

Я начал читать и зачитался так, что, к Огорчению взрослых, почти не обратил внимания на нарядную елку. Удивительная и, как мне показалось, душистая человеческая доброта исходи­ла от страниц этой книги с золотым обрезом.

Потом я задремал под елкой от усталости и жара свечей и сквозь эту дремоту увидел Андерсена. С тех пор мое представление о нем всегда было связано с этим приятным сном. (145 слов)

По К. Паустовскому

---

[1] Старый Крым — название города.

^[2] Когда я вернулся домой, елку тотчас зажгли — ив комнате нача­лось такое веселое потрескиванье свечей, словно вокруг беспрерывно лопались сухие стручки акации.

^[3] Около елки лежала толстая книга, подарок от мамы.