Ценишь, когда теряешь

Я знал, что хорошее начинаешь гораздо острей ценить, когда оно от тебя уходит. Эта истина казалась мне раньше лежащей на поверхности, следовательно, не очень мудрой.

Но, качаясь в поезде, где было много времени для размыш­лений, я понял, что первым признаком мудрой мысли является ее точность. Все, что недавно было обыденным и привычным, стало казаться мне нереальным, невозвратимым. А неприят­ности и заботы, так волновавшие меня прежде, я не разглядел бы теперь ни в один микроскоп.

Я с нежностью вспоминал о нашем учителе физкультуры, ко­торый ничего, кроме тройки с минусом, мне никогда не ставил, и о соседях, которые говорили, что я слишком громко хлопаю дверью и вообще ни с кем не считаюсь. Ценишь, когда теряешь. Эту истину война все упрямей, с жестокой прямолинейностью вдалбливала мне в сердце и в голову. (131 слово)

По А. Алексину

Тюфяк

Приятели называли его тюфяком. За его медлительность, неповоротливость и неловкость. Он ходил вразвалку и обяза­тельно задевал за край стола или сбивал стул. И новые ботинки за неделю стаптывал так, словно вместе с Суворовым совершал в них переход через Альпы. Вид у него был сонный, все валилось из рук, все не ладилось. Одним словом, тюфяк.

То, что он тюфяк, было написано у него на лице, угадывалось в его медленных движениях, звучало в глуховатом голосе. Ни­кто не догадывался, что скрывается под этой некрасивой обо­лочкой.

А в его груди билось благородное сердце рыцаря. В заветных мечтах он видел себя закованным в блестящие стальные доспе­хи, в шлеме с опущенным забралом, на белом коне. В таком виде он мчался по свету и совершал множество подвигов, защищая слабых и обиженных.

В мечтах из толстого и косолапого он превращался в строй­ного и гибкого, а в движениях появлялись ловкость и сноровка. (144 слова)

По Ю. Яковлеву