Бунин

Как часто и глубоко мы ошибаемся в своих оценках писате­лей из-за неистребимой склонности приклеивать на каждого писателя ярлыки. Чехов почти всю жизнь прожил с ярлыком «пессимиста» и «певца сумерек», о Бунине всегда говорили как о «холодном мастере» и «бесстрастномпарнасце».

Какими жалкими кажутся все эти «наклейки», когда чита­ешь книги Бунина и постепенно открываешь за этим внешним бесстрастием огромное человеческое сердце, впитавшее в себя еще недавнее черное горе русской деревни, ее сирую в то время и жестокую долю.

Недавно перечитал рассказы Бунина «Худая трава» и «Илья-пророк» . Каждый из этих рассказов, говоря словами писателя, полосонул меня ледяной бритвой по сердцу.

Мало найдется в нашей литературе таких щемящих расска­зов, полных скрытой любви к простому человеку. И не только любви, но и полного понимания, полного проникновения в его мысли и сердце.

Человек должен быть человечен не только в своей радости, ной в страдании. Это хорошо знал Бунин. (145 слов)

По К. Паустовскому

Левитан

Левитан сдружился с художником Николаем Чеховым, по­дружился с чеховской семьей и прожил три лета рядом с нею.

Семья Чеховых была талантливой, шумной и насмешливой. Дурачествам не было конца. Каждый пустяк, даже ловля ка­расей или прогулка в лес за грибами, разрастался в веселое со­бытие. С утра за чаем уже начинались невероятные рассказы, выдумки, хохот. Каждая забавная человеческая черта и смеш­ное слово подхватывались всеми и служили толчком для шуток и мистификаций.

Особенно попадало Левитану за его красивое арабское лицо. В своих письмах Чехов часто упоминал о красоте Левитана. «Я приеду к вам красивый, как Левитан», — писал он.

Но имя Левитана стало выражением не только особой преле­сти русского пейзажа. Чехов придумал слово «левитанистый» и употреблял его очень метко.

В этом веселом слове заключен точный смысл: оно выража­ло собою то особое обаяние русского пейзажа, которое из всех тогдашних художников умел передавать на полотне один Ле­витан^[1]. (142 слова)

По К. Паустовскому

---

^[1] В этом веселом слове заключен точный смысл — оно выражало со­бою то особое обаяние русского пейзажа, которое из всех тогдашних художников умел передавать на полотне один Левитан.