Словарь о природе

Всякие мысли приходят в голову. Например, мысль о том, что хорошо бы составить несколько новых словарей русского языка. В одном таком словаре можно собрать слова, имеющие отношение к природе, в другом — меткие местные слова, в тре­тьем — слова людей разных профессий, в четвертом — мусор­ные слова, засоряющие русский язык. Этот последний словарь нужен для того, чтобы отучить людей от скудоумной и ломаной речи.

Мысль о том, чтобы собрать слова, имеющие отношение к при­роде, пришла мне в голову в тот день, когда на луговом озерце я услышал, как хрипловатая девчонка перечисляла разные тра­вы и цветы: «Ромашка, зверобой, душица». Прекрасные слова!

Думая об этих словах и словаре, их содержащем, я делил его на разряды: слова о временах года, о метеорологических явле­ниях, о воде, о реках и озерах, растениях и животных.

Я понимал: такой словарь нужно составить так, чтобы его можно было читать, как читают книгу. (144 слова)

По К. Паустовскому

Старший садовник

В оранжерее происходила распродажа цветов. Покупателей было немного: я, мой сосед-помещик и молодой купец, торгу­ющий лесом. Пока работники выносили наши великолепные покупки и укладывали их на телеги, мы сидели у входа в оран­жерею и беседовали. В теплое апрельское утро сидеть в саду, слушать птиц и видеть, как вынесенные на свободу цветы не­жатся на солнце, чрезвычайно приятно.

Укладкой растений распоряжался сам садовник. Это был по­чтенный старик в меховой жилетке, без сюртука. Он все время молчал, но прислушивался к нашему разговору и ждал, не ска­жем ли мы чего-нибудь новенького^[1]. Это был умный, очень до­брый, всеми уважаемый человек. Он знал по-русски, по-шведски и по-немецки, много читал на этих языках. Нельзя было до­ставить ему большего удовольствия, как дать почитать какую-нибудь новую книжку или поговорить с ним, например, об Иб­сене. Были у него слабости, но невинные: к примеру, он называл себя старшим садовником, хотя младших не было. (144 слова)

По А. Чехову

---

^[1] Он все время молчал, но прислушивался к нашему разговору и ждал: не скажем ли мы чего-нибудь новенького?